 |
• Почта • Карта сайта • English • |
 |
Вы находитесь в архиве. Актуальный сайт: wind.ru |
|
|||
|
§публикация: 15-01-00 раздел: тексты |
Тарифа. История ЛюбвиВот уже в который раз друзья корят меня: "Ну когда же ты расскажешь про путешествие на Тарифу?" Мне даже советуют, что именно и как я должен рассказать. Боюсь, что я не оправдаю их надежд и не выдам очередного раздела справочника "Это должен знать каждый, выезжающий за рубеж". Сухие цифры расходов на питание, проживание и дорогу вы узнаете где нибудь еще. Это будет история любви и отнюдь не по расчету.
1997 год в Москве выдался особенно безветренным. И что самое обидное, ничего этого не предвещало. Зимой, гоняясь на парусной лыже мы мечтали о прыжках и поворотах лоу-даун, мы грезили спинаутами и сами эти слова вызывали у нас сладкую истому предвкушения. Зима тянулась и тянулась, а мы обсуждали паруса Нейл Прайд и Норс Сейлс и потихоньку подкупали дельные вещи. Апрель подточил снежные покровы и было почти жарко, но лед устоял и мы каждый выходной ехали в Пирогово с надеждой увидеть чистую воду, а там было поле серого ноздреватого льда с подтаявшими краями. И вот наконец случилось, первого мая лед сошел. Как мы резвились в этой обжигающе холодной воде замерзая на одном галсе, но все равно выходили на воду вновь и вновь. Похоже, что в жилах у нас текла не кровь а чистый адреналин. Щенячий восторг сменялся слезами от обмороженных рук и, казалось, ветер будет дуть всегда. Весь май и первые две недели июня так и было, но стоило воде прогреться до терпимой температуры и ветер скис, как оказалось, на все лето. Был Чемпионат России в узком кругу. Были помпезные Паруса Москвы, но ветра не было. И все эти гонки превратились в фарс с кровавыми мозолями на руках. В августе даже неисправимым оптимистам стало ясно, что ждать больше нечего и пироговская общественность сбившись в стаю замахала крыльями в с сторону Бердянска. Как оказалось, не зря. Азовское море встретило голодных на ветер москвичей штормом и непогодой, а им только этого и надо было. Переломав половину мат части они получили свою долю адреналина, а оставшиеся в Москве кусали локти и завидовали черной завистью. Я это знаю точно, ибо сам отгрыз себе локти до колен. Тут, как нельзя кстати появились горячие сибирские парни из Иркутска с идеями обреченными на успех. Все очень просто, наверняка где-то на нашей планете существуют места, где постоянно дует ветер, есть достаточно жидкости и прочие условия для существования нам подобных. Надо просто выбрать наиболее подходящее и проделать всяческие действия, что бы оказаться там и включиться в процесс получения удовольствия. Нашим Колумбом оказался Алексей Гордеев, он открыл для нас землю Тарифа. Даже те, кто не очень хорошо учился в школе, наверное помнят, что есть такая страна, где некий Дон воевал с ветряными мельницами. Раз существуют ветряные мельницы, то наверное и ветер дует. Например, у нас я не видел ни разу ни одной ветряной мельницы. Так вот в этой стране, которую если вы еще не догадались зовут Испания, есть уж совсем удивительное место. Находится оно на стыке Средиземного моря и Атлантического океана, Африки и Европы. Разность давлений в Средиземноморском бассейне и Атлантике, разность температур днем и ночью, на суше и на воде, в Африке и Испании, короче все рождает ветер. Это удивительное место, от одного вида гор и долин сплошь покрытых ветряками (жители ими нынче электричество добывают) сердце любого серфингиста забьется часто и неровно. Местные жители считают, что здесь дует только два ветра - Пониенте и Леванте. Пониенте с запада и Леванте с востока. В действительности Леванте может дуть с юго-востока, северо-востока и Пониенте тоже может менять свое направление. Да что там может - меняет. Эти изменения ветра рождают совершенно различные условия для виндсерфинга, от прыжков с четырехметровых волн до скоростных заездов по гладкой воде. И в это благословенное место мы попали и поселились у самого синего моря. Правда не у самого, а за двести метров и не у моря, а у океана, но все равно хорошо. Толком не распаковав вещи мы помчались на берег и долго стояли там предвкушая более близкое знакомство с Океаном. Все радовало нас. Сотня парусов на воде, стихийный кемпинг виндсерфингистов, станции проката досок. Люди всех возрастов и положений тянули по берегу мат часть, вооружались, выделывали фортели на воде или просто сидели, лежали готовясь вновь выйти на воду. Вокруг не было ни одного случайного человека, все принадлежали к одному братству - отвязанных виндсерфингистов. Дул Пониенте. Он нагнал волну из Атлантики, но мне казалось, что я - московский перец, покажу местным старожилам, как надо держаться за гик и стоять в петлях. Господи, как я ошибался! Это все адреналин, как ударит в голову - ничего не соображаю. На следующий день ветер сменился на Леванте, то есть задул в обратную сторону. А волна, заведенная тысячемильным пробегом, продолжала накатываться наперекор ветру. Это надо было видеть: подходя к берегу, волна начинает медленно вылезать из пучины своей многотонной громадой, а ветер подпирает ее и не пускает на берег. Волна теряет ленивую сглаженность, встает стеной, а ветер усиливается и заворачивает барашек в океан. Противодействие длиться нескончаемо долго, но вот масса воды пересиливает ветер и расшибается в бешенном водовороте, пытаясь дотянуться до дюн на берегу. А ветер уже забавляется и злит другую волну. Марк - хозяин проката, стал задавать всякие вопросы, типа: видел ли когда нибудь доску, умею ли делать старт из воды и давно ли хожу. Я естественно отвечал, что видел, умею и вообще Чемпион России по этому самому виндсерфингу. Внимательно посмотрев мне в глаза Марк резюмировал: В лагуну! Какая еще лагуна? Мы крутые перцы, а лагуна для слабаков и детишек. Но Марк был неумолим: В лагуну! Я молча взял доску и потащил таки на берег океана, когда я возвращался за парусом, Марк был вне себя -ты заплатишь за сломанное вооружение по полной стоимости! Я сказал - хорошо. -ты несешь всю ответственность за свою жизнь и здоровье! Я сказал -хорошо. -мы не будем тебя спасать! Я сказал - хорошо. Тут Марк успокоился и пробурчав что-то про себя, махнул рукой. Отговорить меня от опрометчивого шага пытались и другие служащие станции, но я в мыслях был уже там, в океане и в ответ только глупо улыбался. Океан не каша и по краю он горячее, чем в середке. Главное этот край преодолеть. Искусство захода в беснующуюся воду заслуживает отдельного разговора. Я выбрал простейший способ - дождаться наименьшей волны и проскочить. Вся соль в том, какую волну считать наименьшей. Я выбрал себе достаточно опытного виндсерфингиста и крепко ухватившись за ножную петлю и гик стал следить за его действиями. Девятый вал хорошо определяется, но бывает далеко не девятым. Поэтому определив максимальную волну, через три-четыре волны жди половинку. Так поступил и мой лидер, а я бросился за ним... Он ошибся, а с ним и я - следующая волна была отнюдь не половинка. Меня шмякнуло, брякнуло и я понесся к берегу с устрашающей скоростью, сидя на краешке кормы. Со всех сторон ко мне бросились люди, поймать мат часть в тот, неуловимый момент, когда я буду уже почти ни берегу, а волна еще нет. Через мгновение я уже стоял над невредимой мат частью с окровавленными ногами и ощущением, что только что побывал под паровозом. А мой неудачливый напарник вылавливал в прибойной пене куски своего паруса и доски. Столь короткое приключение в один миг отрезвило меня и я взглянув вокруг незамутненным адреналином взором увидел, что тут и там тащат переломленные пополам доски, переломанные во многих местах мачты, порванные паруса и скрученные гики, а, наоборот, в лагуне носятся отнюдь не дети и слабаки. Я сказал себе - ты слабак, ты чайник! И три дня упорно отрабатывал до тонкостей водный старт и поворот в лагуне. Что касается моих сибирских друзей, то они спокойно выходили в открытый океан. Неужели это они на Байкале так напрактиковались? И только на третий день, когда ветер стал совсем нестерпимым и в затишье анемометр показывал 15 м/с, а на порывах зашкаливал, Марк загнал моих друзей ко мне в лагуну. Надо сказать, что хозяин станции проката довольно своевольный человек. Обычно он нам выдавал доски не те, которые мы хотели, а те, которые были, по его мнению более для нас подходящими. Уговорами можно было добиться отмены вердикта, но только для того, что бы убедиться в собственной неправоте. Более того, Марк еще и видел всех своих клиентов среди ста парусов на воде. Как это ему удавалось для меня остается загадкой. В один момент я неосторожно близко подошел к берегу на большой скорости и, зацепившись плавником за дно, слетел с доски. А доска, пролетев по воздуху несколько метров шлепнулась на берег, чуть не прихлопнув двух девушек. Все эти кульбиты были закрыты от наблюдения с берега огромной дюной, но не прошло и нескольких секунд, как разъяренный Марк уже стоял над доской и высматривал повреждения. К моему счастью все оказалось целым. Ветер крепчал, но и мы вместе с ним. Мои товарищи уже перепробовали почти все доски. И вот, в одно прекрасное утро, Марк предложил мне пчелку-Bee 258. Его оценка моей подготовки несказанно меня обрадовала, но было немножко страшно - а вдруг не вернусь? Пчелка оказалась под стать своему имени - все норовила полетать, а мне этого и не особо хотелось. Самый же неприятный сюрприз ожидал, когда попытался сделать старт из воды. Неспеша выровнял доску, держась за гик и уже было собрался закинуть ногу пяткой точно на вторую строчку объявления об опасности малолитражной доски, как ветер задул под нос Пчелки и вырвал ее с парусом из моих рук. Прокувыркавшись в воздухе около пятнадцати метров доска шлепнулась в воду. Ругаясь, поплыл за доской, а ветер опять повторил свою шутку. Вот тут мной овладела паника и выкладываясь на сто процентов я таки догнал доску. Позже я убедился, что доски с тяжелой, узкой кормой легче управляются в сильный ветер и не позволяют себе подобных выкрутасов. Сумбурные заметки больше всего соответствуют нашему времяпровождению в Испании. Плавный ход береговых событий сменялся, полными риска и эмоций мгновеньями в океане. Время, то сжималось, то тянулось, постепенно иссякло и мы оказались в машине, мчащейся сквозь тропический ливень в сторону Малаги. Как ни жаль, но в конце концов всегда приходиться возвращаться. Утешает только одно, мы еще вернемся и поймаем ветер за хвост. Часто люди не умеют испытывать счастье. Вот они серой толпой несутся в утренних сумерках навстречу своим должностным обязанностям. Угрюмые, непроницаемые лица. Не надо меня убеждать, что кто то из них сейчас испытывает счастье - не верю, как сказал бы Станиславский. Остановимся на мгновенье и задерем голову вверх. Там наверху, за слоем гари голубое небо и ветер. Но сильный толчок в спину прерывает размышления и мы снова несемся в сером потоке. Да, тяжело быть счастливым в толпе. Вечером, лежа на коротко подстриженной траве у ступенек своего бунгало я размышлял о природе счастья. И поверьте мне, я его испытывал. Счастье было густым и струилось потоками в пространстве. Им истекало бархатное небо, звезды были сгустками. Сверчки тащили кусочки через дорогу. Ветряки на горах с трудом проворачивали в нем свои лопасти. Волны счастья с шипением накатывали на берег. И сердце каждым ударом гнало струйки счастья внутри меня. Мне пришло в голову, что человек и есть самое совершенное создание для ловли счастья. Глупо отказываться от такого предназначения. Андрей Хитрово © 1997 Фото: Алексей Ноздрин исходный текст опубликован тут  Tweet |
|
 © 1994-2024 |